Участие в договоренности поможет России изменить модель развития, основанную на вывозе сырья
Вступающее в силу 4 ноября Парижское соглашение надлежит прийти на смену Киотскому протоколу и на долгие годы установить основные направления борьбы человечества с изменением климата. Условием вступления договоренности в силу была его ратификация как минимум 55 странами, в сумме ответственными за немало чем 55% мировых выбросов. Ожидалось, что этот порог удастся победить лишь через несколько лет, но быстрая ратификация соглашения США, Китаем и ЕС позволила сделать это в максимально куцые сроки, спустя всего полгода после подписания.
Экономика климата
Такая скорость частично обусловлена жаждой успеть до президентских выборов в США и застраховаться от возможной победы Дональда Трампа, неоднократно обещавшего вывести край из международного климатического сотрудничества. Но главная причина быстрой ратификации в том, что Парижское договоренность не налагает на страны каких-либо обязательств. В Париже каждая сторонка переговоров заявила о своих целях по сокращению выбросов, так именуемых национально определяемых вкладах. Однако эти вклады не носят юридически обязывающего нрава. Более того, в большинстве случаев они полностью соответствуют стратегиям стран в части сокращения выбросов, которые выполнялись бы и без всякого интернационального сотрудничества.
В России по-прежнему многие воспринимают климатические переговоры необыкновенно в экологической плоскости. Однако ни одно из ведущих государств не сокращает выбросы необыкновенно из заботы о будущих поколениях, которым предстоит ощутить на себе разрушительные последствия климатических изменений. Для одних краёв это возможность развития «зеленых» технологий, которые в будущем должны гарантировать технологическое превосходство над конкурентами. Для других — способ создания пролетариев мест. Для третьих — обеспечения энергетической безопасности. Для четвертых — ликвидация локальных загрязнений из-за сжигания ископаемого топлива. Сокращение выбросов на ныне — это ядро нового экономического и технологического уклада, который уже в ближайшие десятилетия преобразует всю мировую экономику. Важность достигнутых в Париже договоренностей не в том, что конкретно пообещала любая страна, а в том, что впервые зафиксирован консенсус мирового сообщества сравнительно движения к низкоуглеродному будущему. И этот консенсус делает это грядущей неизбежным.
В России эти процессы вызывают тревогу. Она оправдана: позиции края как крупнейшего в мире экспортера ископаемого топлива оказываются под угрозой.
Отрицание и принятие
Тут возможны два типа реакции. Первый — отрицание существующих изменений и попытка изоляции от них. Вылито, именно он становится доминирующим в российской внутренней дискуссии. Угольные и нефтяные компании взывают к защите их от Парижского договоренности. Из одного СМИ в другое курсируют «страшилки» о том, что оно налагает на Россию невыполнимые обязательства. На самом деле провозглашенные российской сторонкой в рамках национально определяемого вклада цели могут быть выполнены вообще без каких-либо добавочных усилий. Россия обязалась к 2030 году обеспечить степень выбросов CO2 на 25–30% ниже, чем в 1990 году. Сейчас этот степень уже на 31% ниже (то есть Россия может даже увеличивать выбросы), и при льющейся экономической динамике не выполнить поставленную цель практически невозможно.
Тем не немного всевозможные «аналитические доклады» обосновывают губительность якобы навязываемого Парижским договоренностью «углеродного сбора» с загрязняющих окружающую среду компаний и даже оценивают ущерб от него для российской экономики, желая никаких упоминаний подобных мер (и тем более их конкретных параметров) в тексте документа нет. Нагнетание паники уже повергло к тому, что ратификацию Парижского соглашения решено отложить до 2019 года.
Такая позиция напоминает попытку спрятаться от цунами под одеялом и чревата несложный потерей времени, которое можно было бы использовать для адаптации к существующим угрозам. Россия может не ратифицировать Парижское договоренность в ответ на просьбы угольщиков и нефтяников, но это не заставит другие, немало успешные в части низкоуглеродного развития страны покупать у нее в старых объемах уголь или нефть. Россия может не сокращать выбросы парниковых газов, но уже сквозь несколько лет это может осложнить доступ ее компаний на зарубежные базары, на многих из которых вопросам выбросов уделяется возрастающее внимание. Нератификация Россией Парижского договоренности лишь повысит уязвимость российских экспортеров.
Найти свою нишу
Кушать и другой тип реакции: перестать отрицать очевидное будущее и приступить как можно быстрее приспосабливаться к нему. Эта задача гораздо размашистее и важнее «углеродного сбора», которого, даже если он вдруг будет заведён, все равно недостаточно для ее решения. России важно понять, каково ее пункт в новом мире. Признать, что планы наращивания экспорта угля в Азиатско-Тихоокеанский регион в новоиспеченных условиях невыполнимы, и начать постепенную диверсификацию экономики угольных зон. Повышать эффективность нефтяных компаний, отказавшись от стратегии экстенсивного расширения нефтедобычи. Приступить реальную борьбу с утечками из трубопроводов и сжиганием попутного газа в факелах — это позволит сжать и выбросы, и бесполезную растрату ресурсов. Выстроить эффективную систему войны с лесными пожарами. Искать новые ниши на газовом базаре, который в ближайшие десятилетия будет расширяться, постепенно вытесняя из энергобаланса уголь. Использовать преимущества российских гидроресурсов Сибири и Далекого Востока. Развивать возобновляемую энергетику там, где это эффективно, например на изолированных территориях северо-востока, где она может с успехом заместить доля топлива, поставляемого в рамках исключительно затратного северного завоза. Использовать возможности для финансирования «травяных проектов» средствами международных финансовых институтов, например новоиспеченного банка БРИКС или Азиатского банка инфраструктурных инвестиций.
Безусловно, предложенные меры невозможно реализовать за несколько лет. Даже приступить их обсуждение намного сложнее, чем убеждать себя, что ничего не изменится и можно существовать как раньше. Между тем в ближайшие десятилетия страну ждут серьезнейшие вызовы, связанные с утерей старых конкурентных преимуществ, и Парижское соглашение не причина этих вызовов, а сигнал об их неминуемом наступлении. Перечисленные меры должны сделаться частью новой стратегии развития России, в которой она как никогда бедствует. А также частью новой модели экономического роста, какая должна прийти на смену прежней, основанной на экспорте углеводородов и, представляется, уже, по всеобщему признанию, исчерпавшей себя.
Точка зрения авторов, статьи каких публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
