Французский документальный кинофильм Тома Вольфа «Мария до Каллас», который выходит в российский прокат 20 сентября, глядится с не меньшим интересом, чем художественный — Франко Дзеффирелли «Каллас навеки»,снятый в 2002 году. К обоим картинам имеет касательство французская актриса Фанни Ардан. У Дзеффирелли она сыграла основную роль — божественную певицу, потерявшую голос. В фильме Тома Вольфа Ардан декламирует несколько неопубликованных писем Каллас — к ее мужу, учительнице пения и возлюбленному — Аристотелю Онассису. Перед прокатом полотна Ардан приехала представить фильм в Россию на 28 кинофестиваль «Послание к человеку». До этого, также в сентябре, североамериканская премьера кинофильма «Мария до Каллас» прошла на престижном кинофестивале в Торонто (TIFF).
О полотну Тома Вольфа уже заговорили и будут говорить еще больше, потому что представленные в ней материалы уникальны. Три года режиссер странствовал по всему миру «тропами» Каллас нашел то, что искал — негустые архивы, неопубликованные письма, частные видеозаписи, неизвестные фото. При этом, даже если шагать на фильм «Мария до Каллас» ради нескольких арий певицы или для того, чтобы посмотреть ее интервью для американского, итальянского и французского телевидения, а также — для каналов ВВС и NBC — пора уже не будет потеряно. Можно оценить и колоризацию — режиссер «раскрасил» отдельный архивные записи, и нужно сказать, что в документальном кино колоризация глядится совсем иначе, чем в художественном. Она не вызывает отторжения, более того, заставляет веровать в то, что все так и снималось.
Однако картина «Мария до Каллас» не выглядит комплектом архивных раритетов, режиссер — исключительно словами самой Каллас — повествует проникновенную историю несчастной одаренной девочки, которую властолюбивая мать в 13-летнем возрасте заставила поступить в консерваторию. Учительница музыки сообщает о том, какой прилежной ученицей была Каллас. Профессиональный зритель помечает в ленте, что певица владела потрясающей техникой исполнения. Сама Каллас сознается в кадре, в частности, в том, какую роль в ее профессии играет актерское мастерство. Актриса на сцене и в существования, уже в начале ленты она говорит в интервью известному телеканалу о том, что есть Мария — обычная женщина с простыми и нормальными желаниями, и Каллас — оперная чуда, которой подчинено все. Жизнь свою певица и провела в метаниях — от одной до иной. Рано вкусившая славу и признание, она стала заложницей своего дарования и совмещать его уже ни с чем не смогла. У нее не было детей, большой любви к первому супругу — Каллас отмечает, что, видимо, его манил ее образ жизни немало, чем она сама. Она конфликтовала с матерью, невероятно уставала от постоянных гастролей, общения, популярности, того, что всегда на виду и всегда — не одна. С одной стороны ей нравилось это, и вытекает признать, что марку Примадонны она держала так образцово, как только могла. В полотну приводятся слова и доказательства того, что именно Каллас вывела понятие Примадонны оперного арены на соответствующую высоту. Ни одного кадра, свидетельствующего о том, что певица на публике могла показаться несобранной, небрежно одетой, некорректно высказывающейся, даже попросту рассерженной. Она высоко подняла планку и постоянно находилась «в манере» неповторимой оперной дивы. Улыбка, добрый, временами наивный, взор, обязательно закрытая (не только шарфами и накидками, но и руками) шея — сберегала голос.
Публичность, внимание прессы, постоянные переезды и гастроли (в полотну множество кадров, как певица выходит из самолетов то в одной, то в иной стране) тяжело сказались на нервной системе Каллас, что, ближней к 40 годам довольно сильно отразилось на ее внешности. Но в кинофильме об этом почти не сказано, или проговорено так деликатно, как только можно. У Каллас — ослепительной, сочной, темпераментной (никто не верил, что она — не испанка и родилась в Бруклине) — была сильнейшая энергетика. Она умела устраивать подмостки — как в профессии, так и в любовных отношениях, отменяла спектакли в угоду прихотям и из-за нервных срывов. В картине про это говорится легким «пунктиром». Каллас предстает оригинальным ангелом оперы, все больше жертвой — больной, несчастной. И это природно — ведь зритель узнает историю певицы, рассказанную ею самой про себя. Ничего про утерянный голос, про страшную ревность — когда Онассис женился на Жаклин Кеннеди Каллас чуть не сошла с ума. В этом плане кинофильм довольно односторонний и плоский. Однако не зря он начинается с цитаты о том, что когда слова заканчиваются начинается музыка. Как лишь Каллас в кадре или за кадром начинает петь, все остальное становится неважным. Исчезает некая ее вульгарность — певицу за нее и крутой нрав именовали тигрицей — и проявляется нечто непостижимо божественное, объяснения чему отыскать невозможно, даже если аппелировать к великолепной технике.
В полотну есть удивительные кадры: Каллас с Пазолини, Дзефирелли, Онассисом на яхте… Каллас в заключительные годы жизни во Франции. Фильм перенаселен звездами, но они составляли доля жизни Примадонны. Многие мечтали бы прожить вот так — в роскоши и окружении состоятельных, успешных и знаменитых людей. Но Каллас, жалея себя, сообщает, что страдала. Ей хотелось быть простой Марией, создать семейство и жить вдали от суеты. «Что нам дано — то не влечет»… Однако назначение величайшей певицы всех времен вело ее совершенно к иному. И этот «дисбаланс» привел к тому, что Каллас прожила итого 53 года, при этом израсходовав свой певческий дар и мочи в первой половине своей жизни.
После просмотра Марию Каллас можно пожалеть (не вяще, чем она жалела сама себя), посмотреть на ее жизнь как на пример, но позабыть ее голос — невозможно. Фильм Тома Волфа хочется пересматривать и пересматривать — так же, как внимать старые записи Каллас и сожалеть, что сейчас таких певиц в вселенной практически нет.
