Россия располагает четвертью всемирных запасов древесины. Однако в лесопромышленном комплексе еще в начале столетия проблем было больше, чем достижений.
Как удалось изменить ситуацию к лучшему, как вырастают результаты работы и каковы перспективы отрасли, в канун Дня работника леса «РГ» рассказал директор департамента легкой индустрии и лесопромышленного комплекса Минпромторга России Евгений Рыжов.
Евгений Владимирович, каковы итоги труды лесопромышленного комплекса за первое полугодие? Какова динамика его развития за заключительные годы?
Евгений Рыжов: Лесопромышленный комплекс в первом полугодии с.г. демонстрирует стабильную труд. По всем основным продуктам есть рост по сравнению с тем же этапом прошлого года. Например, производство необработанной древесины возросло на 1,6 процента, пиломатериалов — на один процент, фанеры — на 2,4 процента, древесноволокнистых и древесностружечных плит — на 7,3 и 13 процентов соответственно, паркета — в два раза. Производство тарного картона вытянулось более чем на 7 процентов, объемы выпуска офсетной бумаги — почти на 6 процентов. В цельном производственные показатели по выпуску бумаги всех видов и картона по итогам полугодия вытянулись на 3,3 процента. Объем отгруженных товаров собственного производства ЛПК составил 829 биллионов рублей, или 117,2 процента по сравнению с тем же периодом прошлого года. Отмечу, что часть отечественных товаров лесного сектора на внутреннем рынке ныне достигла 75 процентов.
В целом за последние годы утилитарны все сегменты ЛПК показывают стабильный рост. Начиная с 2008 года производство ДСП возросло на 47 процентов, целлюлозы — на 46, фанеры — на 43, ДВП — на 23, пиломатериалов — на 20 процентов. В этот этап появились новые продукты, например, топливные гранулы. Если в 2008 году у нас такого производства вообще не было, то в 2017-м уже произведено 1,3 миллиона кубометров.
Какие проблемы помешивают развитию отрасли?
Евгений Рыжов: В июле этого года мы совместно с бизнесом подготовили и привнесли в правительство проект Стратегии развития лесного комплекса до 2030 года. Основные перспективы связаны с реализацией крупных проектов по созданию целлюлозно-бумажных производств. Однако достижению этих мишеней препятствует ряд проблем. Во-первых, более 70 процентов имеющихся этих по лесоустройству недостоверны. И после заключения договора арендатор может столкнуться с тем, что лесной фонд недоступен, или с тем, что информация о произрастающих на участке породах древесины неверна. Это устанавливает под угрозу реализацию инвестпроектов по освоению лесов. Во-вторых, рослы затраты инвесторов на строительство внешней инфраструктуры при реализации проектов по стройке целлюлозно-бумажных производств — до 20-30 процентов в общем объеме инвестиций.
Часть отечественных товаров лесного сектора на внутреннем рынке ныне достигла 75 процентов
Компенсация таких затрат не предусмотрена, желая создаваемые в рамках проектов объекты инфраструктуры важны не лишь для инвестора, но и для государства. Наконец, ограничение массы автотранспортных оружий для перевозки древесины 44 тоннами вынуждает недогружать их на 20-30 процентов. Эти проблемы обсуждались на совещании у председателя правительства РФ Дмитрия Медведева в Республике Карелия 20 июля с.г. Сейчас федеральные органы исполнительной воли, в том числе Минпромторг России, работают над их решением.
Забота о восстановлении лесных ресурсов должна сделаться частью национальной культуры. Фото: Александр Корольков
Меняется ли техническая база лесозаготовки и лесопереработки? Вырастают ли инвестиции в отрасль со стороны бизнеса?
Евгений Рыжов: Одна из основных предпосылок для технологического рывка — приход в отрасль инвесторов. Однако, как демонстрируют последние 25 лет, без участия государства это невозможно. В 90-е годы страна от проблем отрасли фактически устранилось. Начиная с 1991 года и вплоть до половины 2000-х ни один крупный инвестпроект реализован не был. Государство вернулось в область, запустив механизмы стимулирования для привлечения инвестиций. Сейчас для участников области действует ряд как субсидиарных, так и регуляторных мер поддержки.
Одной из ключевых является механизм приоритетных инвестпроектов, доказавший свою эффективность в заключительнее десятилетие. Включение проекта в их перечень является основанием для заточения договора аренды лесного участка без проведения аукциона. При этом введена льготная ставка платы за единицу объема лесных ресурсов — 50 процентов от ее минимального смыслы на определенный период — в зависимости от объема инвестиций в проект. На поле общего сокращения инвестиций в российскую индустрию в прошлом году на 4,5 процента инвестиции в ЛПК вытянулись на 16,4 процента — до 117 миллиардов рублей.
Меняется ли ситуация с углублением переработки древесины? Сокращается ли часть экспорта круглого леса?
Евгений Рыжов: Сегодня ЛПК предлагает вселенной не круглый лес, как это было еще 15-20 лет назад, а широкую линейку различной продукции. На вывоз в необработанном виде поставляется не более 10 процентов от заготовленной древесины. Прочие 90 процентов мы перерабатываем внутри страны. За последние четыре года созданы предприятия по производству OSB-плит, что не лишь позволило полностью заместить импортную продукцию на нашем базаре, но и продавать их за рубеж. Наша страна является мировым лидером по производству березовой фанеры, занимая немало 70 процентов мирового рынка. Для поддержки производящих ее предприятий в июле с.г. зачислено разработанное минпромторгом постановление правительства, которым с 1 января 2018 года по 30 июня 2019 года введено временное ограничение на вывоз бревна березы за пределы Российской Федерации в края, не являющиеся членами Евразийского экономического союза.
За последние два года на поле других отраслей леспром показал устойчивость к экономической нестабильности
Каковы перспективы развития области в ближайшие годы?
Евгений Рыжов: Одну из главных мишеней ЛПК мы видим в углублении переработки. Объем поставок продукции ЛПК внешним потребителям уже превышает 11 биллионов долларов, к 2024 году мы рассчитываем увеличить экспорт до 17 биллионов. При этом продолжим делать упор на рост экспорта продукции рослых переделов. Эксперты считают, что в ближайшее десятилетие спрос на деревянные изделия будет вырастать преимущественно в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Поэтому с учетом динамики спроса, собственного производства и транспортного плеча ключевым для нас является базар Китая и стран АТР. Этому способствует введенное в КНР ограничение по внутренней заготовке леса.
Особый ударение минпромторг делает на развитии целлюлозно-бумажной промышленности. Этот сектор ЦБП, как и иные в структуре комплекса, в большой степени нацелен на экспорт. В 2017 году мы достигли рослых темпов роста экспорта продукции ЦБП: бумаги и картона — на 15 процентов, товарной целлюлозы — на 14. По оценкам, к 2030 году потенциальный спрос на российскую целлюлозу может вытянуться почти в два раза, с нынешних 9 до 17 миллионов тонн в год, и мы должны быть готовы к этому. В связи с ограничениями на производство хлопка в Китае будет стабильно вырастать спрос на вискозную целлюлозу. Мощности для ее производства в нашей краю приходится создавать практически заново.
А как отрасль использует вторичное сырье?
Евгений Рыжов: В заключительные годы это направление интенсивно растет: с 2000 года сбор макулатуры возрос в 10 раз. Мощности по ее переработке за этот же период увеличились в 11 раз. Объем инвестиций в этот сектор за заключительные 10 лет составил 30 миллиардов рублей. Современные технологии позволяют изготавливать из бумажных отходов строительные материалы, упаковку, писчую бумагу, гигиенические товары, а также тарный картон, какой применяется в производстве гофрированного картона. Производство гофрокартона за заключительные 17 лет выросло более чем в четыре раза. Помимо этого, мощным драйвером роста этого сектора ЛПК планируется сделать производство санитарно-гигиенических изделий. Сообразно прогнозам специалистов, их потребление к 2030 году вырастет в 2,5 раза.
