Сын плантатора и выпускник престижного иезуитского колледжа ввёл одну из самых долгоиграющих диктатур в мире. Такие порядки неизбежно меняются после смерти вождя
Умер человек-миф — так длинно воплощать в себе романтическую революцию мог разве что такой же мифологизированный Ленин. Помер человек-джунгли. Он переправился из Мексики на «Гранме». Он спустился из лесов Сьерра-Маэстра, где его никто не мог отыскать, кроме корреспондента The New York Times Герберта Мэтьюза, написавшего о большенном человеке с оливковой кожей и путаной, как джунгли, бородой серию комплиментарных очерков. Он отколол высадку в Заливе Свиней и редко когда изменял своему мачеобразному сигарно-милитаристскому имиджу. Одинешенек мой знакомый чиновник вспоминал, как ему довелось однажды ночевать в особняке на Воробьевых горах, где Кастро останавливался во пора визита в Москву, «в просторной кровати Фиделя» — и всю ночь не смежил глаз. Дух команданте витал над бывшими Ленгорами…
Прагматик и фанатик
При всей своей чрезмерной мифологизированности Кастро — образец коварства и прагматизма. По сути дела, он предал революцию против диктатора Батисты, какая не была ни марксистской, ни социалистической.
В отличие от своего брата Рауля, какой был марксистом, Фидель не слишком увлекался вечнозеленым учением, и сменял свои абстрактные взгляды на ленинизм только за нефть, кредиты и закупки сахара. Советское же руководство чучело дядюшку Сэма своей поддержкой Кастро и торговало Фиделем внутри края — революционный миф, благодаря барбудос, сильно освежился и помолодел.
‘);
setTimeout(arguments.callee, 50);
return;
}
if (!window.jwplayer) {
s = document.createElement(‘script’);
s.src = «//content.rbc.medialand.ru/templates_r/jwplayer/jwplayer.js»;
s.type = ‘text/javascript’;
parEl.parentNode.insertBefore(s, parEl);
setTimeout(arguments.callee, 50);
return;
}
window.jwplayer.key = ‘t3/gzoTw74tQdZgYlxSwzsrmSt96w0Y8EcIVQw==’;
var styleStr = «»;
styleStr += «width : auto;»; //2006
try {
if (true === parent.rosbusinessconsulting.config.get(‘articleColumn’)) {
styleStr += » margin-right : 0;»;
}
} catch (e) {}
try {
if (!parent.deviceType) {
if (parent.projectVersion == ‘rbc7’ || parent.bannersVersion == ‘v7’) {
styleStr += » margin : 0px -110px 0px 0px;»;
} else {
styleStr += » margin : 0px -216px 0px 0px;»;
}
}
} catch (e) {}
try {
if (parent.projectVersion == ‘rbc7’ || parent.bannersVersion == ‘v7’) {
styleStr += ‘ max-width: 770px;’;
}
} catch (e) {}
parEl.style.display=’block’;
parEl.style.cssText += styleStr;
parEl.innerHTML = »;
s = document.createElement(‘script’);
s.src = «//static.videonow.ru/vn_init.js»;
s.setAttribute(«data-profile», «1351319»);
s.type = ‘text/javascript’;
s.defer = true;
parEl.parentNode.insertBefore(s, parEl);
window.addEventListener(«orientationchange», function() {
setTimeout(function () { window.scrollBy(0,1);} ,200);
})
}
run();
})(random);
} else {
(function(d, url) {
setTimeout(function() {
if (window.dfp_sync_var) return;
var s = document.createElement(‘script’);
s.type = ‘text/javascript’;
s.src = url;
d.parentNode.insertBefore(s, d);
}, 200);
})(d, ‘http://engine.rbc.medialand.ru/code?pid=2006&gid=2&oin=1&rid=’ + random + extra +’&dreferer=’+escape(dreferrer));
}
}
// —>
А Кастро одного из ближайших соратников, такого же заросшего в джунглях бородой Убера Матоса, почти разом после победы революции посадил в тюрьму, где тот провел 20 лет. Бессердечные казни оппонентов и конфискация сельскохозяйственных земель в первые же дни дали постичь всем: никакой демократии не будет, революция — тоталитарная.
Антикастровское движение лидер революции подавлял несколько лет и разделался с ним окончательно лишь к 1965 году, когда даже в СССР кубинский миф начинов слегка заветриваться, — его высмеивали на мотив песни 1962-го «Куба, влюбленность моя!»: «Куба, отдай наш хлеб, Куба, возьми собственный сахар!» Экономику Фидель обрушил почти сразу же, когда вместо экономиста Фелипе Пасоса, какой и организовал когда-то встречу Герберта Мэтьюза с Кастро в горах Сьерра-Маэстра, главой национального банка был назначен Че Гевара, аргентинский доктор и соратник команданте, еще один символ революции. Управлять экономикой и финансами — это не сигары в джунглях раскуривать.
Так революция Кастро сделалась коммунистической и антиамериканской. Так из-за Фиделя в 1962-м мир едва не взлетел на атмосфера в результате Карибского кризиса. Так сын плантатора и его бывшей служанки, сделавшейся впоследствии второй женой, человек, окончивший престижнейший иезуитский колледж и получивший диплом юриста в Гаванском университете, ввёл одну из самых долгоиграющих диктатур в мире. И уже будучи в мафусаиловом году и неизлечимо больным, ужасно брюзжал по поводу того, что Барак Обама инициировал перезагрузку между США и Кубой.
Безусловно, Кастро был фанатиком. Это скорее свойство нрава, неуемного и действительно бунтарского, что проявилось еще в студенческом возрасте. Он подлинно был готов идти до конца и мужественно принял приговор воль Батисты, которые дали ему 15 лет, но через год выпустили. О чем Фульхенсио Батиста, сам искусник государственных переворотов, потом сильно пожалел.
С таким же фанатизмом Кастро мастерил революцию под себя. А в то время делать ее под себя означало дружить с Хрущевым, а не с Эйзенхауэром. Так Кастро сделался марксистом-ленинцем, что соответствовало не столько его взглядам, сколько психофизическому конструкции. Уже в постромантический период отношений с СССР он затеял «революционную» военную поддержка Анголе, чем советское руководство было крайне недовольно: Кастро вообще ни с кем в Советском Альянсе не посоветовался.
Реформы post mortem
Казалось бы, ничего, кроме скончавшегося мифа, воспоминаний из младенчества о романтических барбудос, слогане «Куба — си, янки — но» и тайных затяжках импортированными в СССР сигаретами «Партагас» (алый овал на белой пачке) со сладкой бумагой из сахарного тростника, от кастровской Кубы не осталось. Но неизбывный антиамериканизм и фантомные хворай бывшей империи не дают покоя российским элитам — Куба все равновелико до сих пор считается «нашей». Хотя, похоже, после кубино-американской разрядки об этой «поясу влияния» придется забыть. Не говоря уже о том, что революция а-ля Кастро была одной из первых «апельсиновых», а у нас сейчас такие исторические примеры оцениваются как крайне негативные. Желая мы и пытаемся дружить с венесуэльскими последователями Кастро, доведшими свою край до голода.
Такие «революционные» режимы заканчиваются или модифицируются после кончины диктаторов. Так было с оттепелью после кончины Сталина, так было с запоздалым СССР после «пятилетки пышных похорон». Преобразования завязались только post mortem — геронтократы должны были физиологически удалиться, прежде чем даже просто размышления о модернизации стали вероятны.
И в самом деле немного жаль, когда окончательно умирает миф. В моем письменном столе хранится рисунок старшего брата, сделанный им в начине 1960-х: стройными рядами идут барбудос, один из них, самый бородатый, несет огромный кубинский флаг. Спустя лет десять уже я в своем школьном альбоме нарисую сцену смертоубийства президента Альенде. Но это другая история…
Точка зрения авторов, статьи каких публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
