В Москве стартовал новый процесс по делу о теракте на Дубровке

Суд над Закаевым должен был завязаться еще год назад — в декабре 2015 года. Но слушания несколько раз откладывались из-за того, что сторонка обвинения никак не могла уведомить потерпевших — бывших заложников и их родственников. Но после этих проволочек на заседание корабля во вторник приехали всего несколько десятков человек. Одну из групп потерпевших воображала известный адвокат Каринна Москаленко, специально прилетевшая в столицу из Страсбурга.

Заинтересованности Закаева по его просьбе вместе с профессиональным адвокатом представляет его родимый брат на правах гражданского защитника.

Маскировка яблоками

На заседании корабля прокурор огласил обвинительное заключение по делу. Так, согласно документам дела, Закаев, уроженец чеченского города Урус-Мартан, в 2002 году привез совместно со своим сообщником Дудаевым из Чечни в Москву оружие, пояски смертников и взрывные устройства (ВУ-баллоны), замаскированные под ресиверы тормозной системы КамАЗа. Груз он привез в несколько этапов, засыпав его яблоками. Впоследствии именно этими баллонами и поясками смертников был заминирован зал театра на Дубровке.

Также, по версии последствия, Закаев купил «левые» сим-карты на Митинском радиорынке для связи террористов и приобрел автомашина «Таврия» по объявлению в газете «Из рук в руки», который затем террористы подорвали около «Макдоналдса» на улице Покрышкина. Тогда погиб одинешенек человек, еще восемь были ранены.

По версии следствия, Закаев также планировал подрыв двух машин в середине столицы за год до этого: около Госдумы и на Пушкинской площади. Но теракта не случилось — в автомобилях оказался имитатор вместо взрывчатки.

После того как прокурор зачитал фабулу дела, суд предоставил слово Закаеву. «Я признаю вину частично», — заявил Закаев. Приставы передали ему микрофон в стеклянный аквариум, и он пояснил, что подлинно привозил оружие в столицу. «Но я не участвовал в преступном сообществе и не ведал о целях», — заявил Закаев. Более подробно винимый выступит позднее: когда будет давать свои свидетельства.

Басаев и фальшивые деньги

Организатором теракта на Дубровке следователи находят боевика Шамиля Басаева, убитого по официальной версии в 2006 году. Это подтверждал на допросах одинешенек из пособников террористов Асланбек Хасханов (отбывает 22-летний срок кары), который отвечал за вербовку и размещение террористов в Москве. Мишенью же теракта, по словам Хасханова, было «заставить русских удалиться из Чечни». Подготовкой же самого теракта занимался Руслан Эльмурзаев, популярный по прозвищу Абубакар, следует из материалов дела, с которыми ознакомился РБК.

Сообразно оперативным справкам (есть в распоряжении РБК), Эльмурзаев был доверенным ликом председателя Прима-банка. За несколько дней до теракта, 16 октября, его назначили начальником службы безопасности. Совместно с ним «на работу» были приняты еще два человека, которые потом участвовали прямо в нападении на театр.

Газета «Известия» выдвигала версию, что Эльмурзаев на самом деле был фактическим обладателем Прима-банка. А по свидетельству сотрудников, в организацию поступали крупные суммы фальшивых долларов, указывал Александр Хинштейн в своих публикациях в «Московском комсомольце». В 2003 году, после крахи Эльмурзаева во время теракта, Прима-банк был признан банкротом. Но официальным главарем нападения на сценический центр следствие считает 23-летнего Мовсара Бараева (Саламова)  — племянника террориста Арби Бараева, «прогремевшего» похищениями людей в Чечне и убитого в 2001 году.

Сам Арби Бараев, по утверждению бывшего сотрудника спецслужб Александра Литвиненко (сбежавшего в Лондон и отравленного полонием), был причастен к прессы фальшивых долларов в Чечне и сотрудничал с ФСБ.

Альтернативные мишени

Сообразно материалам дела, при выборе объекта нападения террористы рассматривали несколько вариантов — в том числе обсуждали налет на Большой театр и Госдуму. Но свой выбор они остановили на сценическом центре на Дубровке.

В девять вечера 23 октября люд в масках и с автоматами вбежали в здание театра, некоторые террористы уже были среди зрителей. Всего 21 мужчина и 19 дам, они взяли в заложники 912 человек. Сразу после захвата террористы выдвинули заявки — немедленно вывести российские войска из Чечни. Но и также начали отпускать заложников — бывальщины освобождены чуть больше десяти детей до 12 лет, повествует член координационного совета общественной организации «Норд-Ост» Дмитрий Миловидов. В зале арены оказались две его несовершеннолетние дочери — младшую террористы отпустили, старшая, какой было 14 лет, была оставлена в зале и погибла. Также террористы отпускали магометан, иностранцев и некоторых россиян. Всего, по данным Миловидова, до штурма бывальщины освобождены или сумели освободиться не меньше 108 человек.

Как вытекает из стенограмм переговоров (есть в распоряжении РБК), на протяжении всего захвата террористы всегда вели переговоры по телефонам — вызовы поступали из Чечни, Грузии, Турции и Британии. Вначале они поздравляли товарищ друга с началом операции и говорили, что «настроение у них отличное». «Сидим, дневалим на кнопках. Приходили журналисты НТВ… Мы им сказали, что не террористы, если бы мы бывальщины террористами, то потребовали бы миллион долларов, самолет, коридор и край», — разговаривал с неизвестным в ночь на 25 октября Бараев.

Но всеобщей воодушевление постепенно спадало. «Просто разговариваем, никто ничего не решает, мы готовы ко всему», — уже в десять утра 25 октября Абубакар сообщал с человеком по имени Азуди. Он сетовал, что нет связи с Шамилем (Басаевым), и спрашивал, не завязались ли зачистки в Чечне среди их родственников. Грозился, что если первая фаза с захватом заложников не потребует необходимой реакции, то будет вторая — 100 камикадзе извне по одному звонку взорвут себя в разных районах города.

К вечеру террористы заявили, что вяще не будут выпускать заложников, следует из телефонных расшифровок. В десять вечера Абубакару позвонил Борис Немцов, он убеждал освободить школьников — в заложниках оказался целый класс совместно с учительницей. «Сегодня в Чечне прошел мирный день», — сообщал Немцов и просил, чтобы в обмен на перемирие Абубакар отпустил подростков.

Абубакар отказывался, он требовал, чтобы для переговоров к ним прислали «уполномоченное лик от президента». Сразу после Немцова, в 22:49 Абубакару позвонил генерал Виктор Казанцев, командующий антитеррористической операцией на Нордовом Кавказе. «Я представитель президента, уполномоченный вести переговоры, прикасающиеся чеченской темы», — заявил Казанцев и первым рейсом пообещал вылететь в Москву из Ростова-на-Дону. В арена, по его подсчетам, он должен был приехать к 11 часам утра. «Один-единственная просьба, чтобы в течение ночи не было никаких эксцессов», — упрашивал террористов Казанцев. Но спустя несколько часов начался штурм.

Полчаса для подрыва

В 5 утра в арена был пущен газ, а примерно через полчаса начался штурм. Бывшая заложница Людмила Отрошко на допросе 28 октября повествовала, что в театре с вечера ходили слухи о том, что правоохранители готовят штурм. «Одинешенек из террористов ближе к развязке сказал: готовьтесь к штурму. Прошло какое-то время, и я отключилась, а очнулась в больнице», — повествовала свидетель (есть протокол допроса).

По материалам дела, у террористов было не немного получаса, чтобы взорвать себя и театр. Но сразу же после того, как в зал с заложниками был впущен газ, Бараев приказал стрелять по окнам, еще почти полчаса террористы отстреливались в коридорах, вытекает из свидетельских показаний, на которые в своем решении ссылается Европейский суд по правам человека (решение ЕСПЧ по сетованию Финогенова и других).

«Когда пошел газ, женщины-смертницы просто ложились на пол рядышком с заложниками и не пытались взорвать зал», — цитируются показания свидетелей в решении ЕСПЧ.

По официальным этим, после штурма и в течение нескольких дней в больницах погибли 125 заложников. Сообразно судебно-медицинским экспертизам, смерть наступила «от острой дыхательной и душевной недостаточности, вызванной опасным для здоровья сочетанием неблагоприятных факторов: тяжкий длительный психоэмоциональный стресс, пониженное содержание кислорода в атмосфере помещения, продолжительное вынужденное положение тела, обычно сопровождающееся развитием кислородного голодания организма, обезвоживания, длительное лишение сна, а также дыхательные расстройства, потребованные воздействием неидентифицированного химического вещества, которое приводило к скорому выключению сознания».

Неизвестное вещество

Формула газа, какую применяли спецслужбы на Дубровке, до сих пор так и не была раскрыта. Из официального ответа управления ФСБ по Москве главе «За права человека» Льву Пономареву следует, что спецслужбы применили «спецрецептуру на основе производных фентанила» (кушать в распоряжении РБК). Такие препараты, поясняется в письме, применяются в медицинской практике во пора операций и оказывают анестезирующее действие.

Об этом же почти разом после трагедии, 30 октября, заявил министр здравоохранения Юрий Шевченко. «Для нейтрализации террористов был применен состав на производных фентанила. «[Газ] относится к лекарственным оружиям и не может вызвать летальный исход», — приводит слова министра портал Newsrucom.

Производные фентанила подлинно используются в медицине в качестве анестетических средств, указывает в своем заточенье микробиолог и профессор Университета Калифорнии в Дэвисе Марк Уилис, какое он делал по заказу одного из потерпевших (оно цитируется в решении ЕСПЧ по делу Финогенова против России).

«Популярно, насколько мала разница между дозой, достаточной для усыпления, и летальной дозой. Смерть, как правило, наступает из-за дыхательной недостаточности. Поскольку все популярные производные фентанила имеют схожие и очень узкие рубежи безопасного применения, можно было ожидать, что люди могут погибнуть от дыхательной недостаточности», — указывает Уилис.

У немало выживших после трагедии также начались проблемы со здоровьем. Как повествует Миловидов, как минимум у 40 бывших заложников развились хронические заболевания, завязались проблемы с памятью, были обнаружены заболевания сердечной и нервозной систем. Несколько человек получили инвалидность.

«Всех мы отследить не можем, заложники очутились жителями 42 городов», — указывает Миловидов. Но никто не желает брать ответственность за случившееся, сетует Миловидов. От государства родственники потерянных получили помощь в 114 тыс. руб., еще по 225 тыс. руб.​ потерпевшим, в том числе и бывшим заложникам, выплатили различные организации.

Самые ощутимые суммы в 2011 году постановил выплатить потерпевшим Страсбургский суд. Он присудил компенсацию 64 заявителям в размере от €9 тыс. до 66 тыс. 

Прочитайте по теме ещё:

Против захватчика Ситибанка в Москве возбудили дело о теракте Полиция Манчестера отпустила подозреваемого по делу о теракте Процесс по уголовному делу журналиста РБК начнется 23 ноября Повторный процесс по «делу «Кировлеса» продолжится без Навального