Масленица, Масленая неделя, Масленичная неделя, Блинница, Размашистая Масленица, Прожорная неделя и даже Объедуха — это все народные названия недели перед Великим постом, которая в Храмы именуется Сырная седмица (слово «седмица» и означает «неделя»). Так как Великий пост каждый год начинается в различное время — за сорок девять дней до Пасхи, то и Масленица имеет скользящие даты. В 2019 году она продлится с 4 по 10 марта.
Пуще всего Масленица ассоциируется с блинами, и тут все справедливо: это для нас блины — одно блюдо, вкус которого зависит во многом от того, с чем их подают — со сметаной, вареньем, или с икрой да рыбой. А вот наши деды не ленились и пекли, причем в русской печке, с десяток видов самых разных блинов.
«Черные» гречишные — для несложных, из белой крупчатки — для бар, — перечисляет Иван Шмелев в «Лете Господнем», — блины с припеком, блины с двойным припеком, блины с подпеком (поди, догадайся, что это?), блины молочные, легкие, блинцы с яичками».
А к блинам: «Рыбы рыбы… Икорницы в хрустале, во льду, сиги в петрушке, алая семга, лососина, белорыбица-жемчужница, с зелеными глазками огурца, глыбы паюсной, глыбы сыру, хрящ осетровый в уксусе, фарфоровые вазы со сметаной, в какой торчком ложки, розовые масленки с золотистым кипящим маслом на камфорках, графинчики, бутылки».
Пока читала всю эту роскошь, слюнки потекли. А стоило бы обратить внимание, что мяса в перечисленном изобилии нет, и все потому, что Масленица — этап подготовки к Великому посту, этап, когда от мяса уже отказались, а вот от масла, яиц, рыбы и всего молочного еще нет.
Вообще, Масленица — образец того, насколько Церковь тактична по отношению к народу. Масленица, как считают этнографы, имеет древние языческие корни: сжигание чучела, кулачные бои, разнузданное веселье и пиршества, подогнанное к дням весеннего равноденствия существовали на Руси и до христианства.
Церковь не стала ломать традицию, она деликатно вписала уже существующий уклад существования в годичный церковный цикл, причем так, что период разгульного веселья обогатился глубочайшим смыслом. Давайте посмотрим, как это выходит.
По меткому замечанию митрополита Московского Филарета, «дух Христов — не враг благозаконных радостей», и Масленица — целая неделя накануне Великого поста — как раз пора для такого праздника. Время праздника, но, одновременно, и подготовки к подвигу поста.
Церковь «с наступлением Масляной недели устанавливает людей на последнюю ступень приготовительного воздержания запрещением вкушать мясо и дозволением вкушать сыр и яйца, чтобы приучить отказаться от симпатичных яств и без печали переходить к посту» (С. В. Булгаков).
Смотрите, в субботу, предшествующей Масленице, в храмах поминали усопших, причем не лишь своих родных и близких, мы поминали всех «усопших во благочестии и правой вере» — от Адама до наших дней. А особенно тех, кто погиб кончиной внезапной, не получив церковного отпевания. Молясь за них, отдавая свой долг им, мы включались в общую историю человечества, становились сопричастными к миллионам тех, кто жил до нас.
Вчерашняя воскресная служба была отдана Страшному суду, она напоминала нам о том, что и мы смертны, и мы предстанем перед Судом Божьим, призывала к духовному трезвлению (т. е. внимательности к своим думам и поступкам).
Церковь именно напоминала нам о грядущем Страшном суде, а не пугала им: говоря о «муках вечных», об «огне непреходящем», она одновременно давала четкий критерий того, как надо жить, чтобы унаследовать Царствие Божье. Ничего сверхъестественного, никаких сверхчеловеческих усилий — попросту будь человеком: накорми голодного, напои жаждущего, приюти бездомного, протяни руку отверженному, облегчи удел больного, навести заключенного — будь милосердным!
И вот, после воскресного призыва «Возлюби ближнего!», наступает неделя, когда нам дается такая возможность. Пост, и особенно Великий пост — это этап сосредоточенности: мы собираем все свои мысли и чувства, обращая их к Богу, отказываясь от развлечений, отсекая лишнее, часто минимизируя свои взаимоотношения с другими людьми. И это понятно — духовное напряжение поста не оставляет места праздности. Но пост наступит только сквозь неделю. А сейчас нам дано специальное время для того, чтобы мы могли проявить себя как «человеки» среди людей: кормили, поили, призывали под собственный кров, сострадали, делились всем без сожаленья и сами благодарно разделяли чужое.
Дело ведь не в том, что на Масленицу мы не кушаем мясо, зато едим много блинов, ходим по гостям и зовем на угощенье к себе. Дело в другом: Храм очень тактично побуждает нас к любви и щедрости, дает время на то, чтобы мы ощутили радость от своей щедрости, ликование от того, что излюблен. Так воспитывается человек. Так пестуется душа народа.
И уж точно неслучайно то, что Масленица заканчивается Прощеным воскресеньем. Сблизившись, подновив отношения, ощутив свою общность с родными, близкими и даже самыми дальними (причем общность не только на бытовом степени, но и в иной плоскости бытия — прим. автора), мы не можем не почувствовать, что не всегда бываем правы, что, кроме нашего строгого «Я», есть еще другие люди. И есть Бог, который видит все, даже сердце человеческое.
Поэтому так логично, что последний день Масленицы становится днем, когда мы обращаемся к нашим ближним со словами «Извините меня!», и слышим в ответ «Бог простит! И я прощаю!».
Вот это призывание в свидетели Бога, вот эта вертикаль в отношениях между людьми и указывает о том, что радость, широта и щедрость Масленицы имеет под собой не бытовую основу — надмирную. Мы просим прощения, мы сами прощаем, и это нам дает мочь вступить в Великий пост.
В дни Масленицы, также как на Святки и в Пасху, в России всегда слабели имущественные, сословные и должностные отличия, к столу приглашали нищих и убогих. Блины посылали в больницы, приюты, тюрьмы, остроги — всенародное единение, перед тем как вступить в длинный покаянный путь Великого поста.
